Мне до ужаса надоел вид однообразных серых облаков за иллюминатором моего собственного джета, и я повернулся к Карлайлу, сидевшему в кресле напротив:
- Долго нам ещё лететь?
Карлайл, приподняв вопросительно бровь, искоса глянул на меня.
- Эдвард, если всё будет в порядке, то через час мы будем на месте. – И опять углубился в чтение газеты.
Карлайл Каллен - мой родной дядя и по совместительству мой партнёр. Ну хорошо, партнёрами мы станем сегодня вечером, когда я подпишу на этом чёртовом собрании акционеров нужные бумаги, позволяющие мне перенять полномочия моего отца, Эдварда Каллена-старшего в полной мере. И всё. Я, Эдвард Каллен-младший (хотя я сам предпочитаю называть себя просто Эдвардом Вторым) встану во главе огромного семейного бизнеса наряду с Карлайлом.
Отец решил уйти в отставку, посчитав, что он сделал на благо семьи уже достаточно и пора передать бразды правления в мои руки. Я не был против, наоборот! Я всю жизнь стремился к этому. Ведь что в нашей жизни главное? Да какая любовь?! Деньги! И только деньги. И поверьте, если у вас достаточно "зелёненьколицых президентов" в кармане, то и любви у вас будет предостаточно.
На пути к осуществлению моих планов лежали ещё час полёта и полчаса поездки до нашего офиса. Отец обнародовал решение уйти на покой довольно-таки краткосрочно, но меня это не остановило, и я созвал собрание акционеров на сегодня, двадцать четвёртое декабря. Мне самому пришлось прервать замечательный отпуск в Лос-Анджелесе, который я проводил там с дядей, и мы сразу же вылетели в Нью-Йорк.

Карлайл пытался меня отговорить, нажимая на то, что всё-таки канун Рождества, и многие акционеры наверняка хотели бы провести эти небольшие рождественские каникулы со своими семьями, но я остался непреклонен. Рождество каждый год, а возможность укрепить свои и без того прочные позиции выпадает нечасто. Кроме того, я не считаю праздники такими уж важными, потому как если кто-то хочет добиться успеха в жизни, то не может себе позволить расслабляться. Праздники будем отмечать потом, в глубокой старости, покачиваясь в гамаке на каком-нибудь собственном острове где-нибудь посреди Тихого Океана с бокалом тропического коктейля в руках. По крайней мере, я вижу свою старость именно так.
Откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза, я принялся перебирать в уме имена знакомых нью-йорских цыпочек, кого можно пригласить сегодня на ночь. Отпраздновать мою новую должность и, ну, да, Рождество. Я довольно хмыкнул, и тут услышал шаги стюардессы, заглушаемые толстым ковром, лежащим на полу.
- Простите, мистер Каллен и мистер Каллен, но у нас возникла небольшая проблема...
Услышав эти слова, произнесённые мягким голоском, я напрягся, ощущая, как холодеют руки. Я видел достаточно фильмов, чтобы понять: такие слова из уст побледневшей девушки-стюардессы, сказанные на высоте десяти тысяч километров - ну никак не могут сулить выигрыш в лотерею.
- Что случилось, Кармен? – Карлайл отложил газету и тревожно возрился на девушку. Кармен? Вот Карлайл способен запоминать все эти мелочи...
- Мы получили сообщение от наземных служб: Нью-Йорк не принимает самолёты.
- Как это не принимает?! - взвился я. Из головы напрочь повылетали все образы прелестных девушек, с которыми я собирался поразвлекаться после заключения сделки, осталась только ярость.
- Над ними сейчас снежный шторм, и он стремительно движется в эту часть континента. В целях безопасности, решено совершить вынужденную посадку при первой же возможности. И мы уже получили разрешение от аэропорта города Эшворд. Поэтому будьте добры пристегнуть ремни - самолёт идёт на посадку.
С этими словами она скрылась в кабине пилотов. Я был зол. Чертовски зол. Ударив кулаком по подлокотнику, я выругался.
- Успокойся, Эдвард, - произнёс негромко Карлайл. – Кармен права, опасно лететь в такую погоду. Сейчас приземлимся, а при первой же возможности продолжим путь.

Да, выхода у меня не оставалось. Самолёт начал снижение, и я закрыл глаза, обдумывая изменившиеся обстоятельства.

- Это что такое? Карлайл, это что, город? Они называют это городом?! – Я в шоке оглядывал большое помещение, которое тут гордо именовалось аэропортом, но больше походило на какой-то базар.
- Эдвард, прекрати, - поморщился Карлайл. – Слушай, нам придётся здесь переночевать. Сегодня ни один самолёт не будет выпущен в воздух.
- А что с вокзалом? – Ну, нет, я тут не останусь.
- Ничего не получится, - ответил дядя, - по той же самой причине: они получили штормовое предупреждение, и никто никуда не поедет.
- Но мы же платим! – Нет, я абсолютно ничего не понимал. – В этом городке что, никому не нужна пара лишних сотен?
- Эдвард, - Карлайл поморщился и потёр переносицу кончиком указательного пальца. – Пойми, деньги здесь ни при чём. Это вопрос безопасности, и в первую очередь – твоей, дорогой племянник. Так что, давай проведём спокойный вечер в какой-нибудь уютном ресторанчике, отметим праздник...
- Не буду я ничего отмечать! – взорвался я. – Нет никакого праздника, теперь уж тем более. И кстати, а что с акционерами?
- Я позвонил и уже всё уладил, собрание перенесено на завтра, что их абсолютно не обрадовало. – Как Карлайл всё успевал – оставалось для меня загадкой.
- Плевать, - отмахнулся я. – Ладно, пошли в гостиницу. Я хочу переодеться и потом поесть что-нибудь...
Гостиница, где нам предстояло провести эту ночь (надеюсь, только эту ночь), располагалась совсем по соседству с аэропортом, поэтому мы решили прогуляться до неё пешком. Выйдя на улицу, я удивленно закрутил головой:
- Карлайл, посмотри, какая к чёрту надвигающаяся «буря столетия», если у них здесь даже снега нет?! Это что, подстраховка на всякий случай?
- Эдвард, люди живут здесь не первый день, поэтому я уверен, они знают, что делают...

***

Здание гостиницы оказалось аккуратным трёхэтажным особнячком, отделанным под старину, что смотрелось довольно-таки комично по соседству с таким достижением цивилизации, как аэропорт. Да уж, странный городок, но мне без разницы чудачества его жителей. Главное, поскорее выбраться отсюда.
Коротко кивнув швейцару, гостеприимно распахнувшему перед нами дверь, мы вошли внутрь.
Посреди просторного холла стояла огромная ёлка, украшенная разноцветными блестящими шарами и хлопушками, а из невидимых глазу колонок доносилась тихая рождественская музыка. Всё вокруг так и дышало каким-то сказочным настроением, что становилось не по себе. Особенно мне, как особому «любителю» этого праздника. Тряхнув головой и сбрасывая с себя это наваждение, я размашистым шагом зашагал к рецепшену.
- Доброго дня и с наступающим праздником, - расплылся в улыбке консьерж.
Я уставился на него во все глаза, еле сдерживая смех. Белая борода и бакенбарды закрывали практически всё лицо старика, а седые волосы выглядели так, словно вместо утреннего причесывания он засовывал пальцы в розетку. Дополняла этот сумасшедший вид соответствующего стиля одежда: жилет горчичного цвета поверх рубашки в бело-зеленую мелкую полоску. От изобилия контрастов у меня зарябило в глазах. Мужчина, бросив на меня внимательный взгляд, задумчиво хмыкнул и повернулся к Карлайлу:
- Мистер Каллен, ваши номера расположены на третьем этаже, откуда открывается прекрасный вид. Мы надеемся, пребывание в нашей гостинице станет для вас незабываемым... Пожалуйста, пройдёмте, я покажу вам комнаты. Как удобнее: на лифте или пешком?
- На лифте, конечно, - фыркнул я, заходя в кабину, гостеприимно распахнувшую двери.
Чёрт, здесь рождественская музыка была немного громче и много назойливей. Ничего, третий этаж – это не двадцатый, доедем быстро. Как же я ошибся! Лифт еле-еле тащился, покачиваясь в такт песенке. Так что когда мы добрались до нашего этажа, я уже внутренне готов был кипеть.
Быстро отделавшись от консьержа коротким «Спасибо», я зашёл в свой номер. Да, впечатляло: огромное окно во всю стену, королевских размеров кровать, занимающая половину комнаты, пара кресел и маленький журнальный столик. На противоположной от кровати стене висела огромная плазма, а на прикроватной тумбочке лежали заботливо приготовленные пульт, пара журналов; стояли вазочка с фруктами и графин с водой.
Бросив свою дорожную сумку на пол, я скинул с себя одежду и, прихватив аккуратно разложенные на кровати полотенце и халат, отправился под душ - смыть усталость сегодняшнего дня. Ванная комната поражала не меньше: мрамор, позолота, все блестело и переливалось... Но мне, честно, было наплевать. Хотелось быстрее ополоснуться и отправиться в бар при ресторане отеля, чтобы, наконец-то, расслабиться. Прошлёпав босыми ногами по пушистому ковру из ванной до кровати, я оделся и спустился вниз. На этот раз по лестнице, дабы не терять столько времени на этот медленный и печальный лифт.
Никого не встретив внизу, я зашёл в бар. Ну, слава Богу, хоть тут играло что-то нормальное, а не эти «бубенцы», от которых начинало подташнивать. Усевшись за стойку, я заказал двойной виски. Заказ исполнили моментально. Сделав глоток, я закурил и расслабленно откинулся на спинку стула. Да, жизнь может быть и весьма приятной. Но... не успел я даже ещё докурить, как возле меня возник Карлайл.
- Вот ты где, - проговорил дядюшка, усаживаясь рядом, - не трудно оказалось тебя найти.
- А я и не прятался, - огрызнулся я, чувствуя, как умиротворённое состояние начинает испаряться.
- Эх, Эдвард, не будь таким озлобленным, я всего лишь хочу составить тебе компанию. Хотя... пить я не буду, да и тебе бы не советовал. Ещё и трёх часов нет, а ты уже со спиртным... – покачал головой Карлайл.
- И что? – вскинулся я в ответ. – Кто ты такой, что таскаешься за мной по пятам и даёшь указания?
- Советы, - вежливо поправил Карлайл.
- Да к чёрту! Всё к чёрту! Из-за какой-то ерунды мы застряли в этом захолустье! Посмотри в окно, страшная буря так и не началась, а уже прошло более часа!
- Эдвард, послушай...
- Не хочу! Ничего не хочу слушать. Отстань от меня! – с этими словами я понёсся к выходу из ресторана, да и вообще отеля.
Выскочив на улицу без куртки, я задохнулся от морозного воздуха. Вот и хорошо, мне не помешает сейчас остыть. Закурив, я решил пройтись немного вокруг гостиницы. Но, только я завернул за угол, как услышал торопливые шаги, будто за мной кто-то бежал. Карлайл, наверное, со своими нравоучениями.
- Эй, парень. - Голос, раздавшийся сзади, оказался совсем не дядиным. – Закурить не найдётся?
Я развернулся и, тут же получив удар по голове, кулём рухнул на голый асфальт. Странно, но прежде, чем я упал, в голове мелькнула мысль: «Жаль всё-таки, что нет снега, падать было бы не так больно»...

***

Дискомфорт заставил меня открыть глаза. Какая-то белая пелена обжигала кожу, и я не сразу понял, что это снег. Какого черта?!
Попытавшись сориентироваться в пространстве и привести себя в вертикальное положение, я понял, что лежу лицом в снегу. И еще раз, какого черта?!
Ощупав голову на предмет повреждений, я пытался вспомнить, что же произошло. Последнее, что осталось в памяти - это глубокий бас, спрашивающий закурить.
Пошарив по карманам, я с унынием вынужден был констатировать тот факт, что меня обворовали. Поднявшись на ноги, я постоял пару минут, держась за стену гостиницы, и к своему великому облегчению почувствовал, что головная боль и головокружение уходят. Значит, никаких серьёзных травм типа сотрясения мозга мне не причинено.
Оглядев себя, я мысленно взвыл: одежда была безнадёжно испорчена: джинсы порвались на колене, а кашемировый свитер намок от снега и стал похож на половую тряпку. Кстати, сколько я пролежал-то, что столько снега успело навалить? На улице начинало смеркаться, но так как моих часов я недосчитался, когда проводил инвентаризацию имущества, то оставалось только дождаться, когда попаду внутрь гостиницы, чтобы узнать, как долго я находился без сознания.
Чертыхаясь и не смотря по сторонам, я направился к дверям с чётким намерением вызвать полицию. Воров-то они, естественно, не найдут, но я, по крайней мере, спущу накопившуюся злость, строя этих недотёп.
Оказавшись в здании, я направился прямо к рецепшену, где восседал тот самый седовласый старец с ужасно старомодными бакенбардами.
- На меня совершено нападение и меня обворовали! - хлопнул я по полированной поверхности стойки ладонью.
- О, боже! Мистер Каллен, я так сожалею. Надеюсь, с вами все в порядке? Я сейчас же отправлю посыльного в участок и за лекарем.
- Какой, к черту, посыльный? Вы что, не можете просто набрать 911?
- Что, простите, набрать? - Старикан глазел на меня с искренним удивлением и сочувствием. - Я думаю, вам лучше пройти в ваш номер и немного освежиться, а я прикажу горничной позвать вас, как только прибудет полисмен.
- Господи, вы совсем уже чокнулись в вашей дыре.
Развернувшись, я направился в свой номер, но на подходе к лестнице передумал и повернул направо к лифту – нет особого настроения топать пешком. Повернуть-то я повернул и тут же остановился, как вкопанный: лестница, массивная с резными перилами, была на месте, а вот лифта не было... Я тряхнул головой, глубоко вдохнул и принялся осматривать холл по-новой. Входные двери; рецепшен, рядом с которым стоит этот смешной старик и поглядывает на меня немного настороженно; огромная ёлка в середине зала, украшенная... Я подошёл поближе – никаких стеклянных шаров не было и в помине, вместо этого ветви лесной красавицы гнулись под обилием орехов, каких-то печений, бумажных гирлянд, яблок... Я зажмурился, но когда вновь открыл глаза – ёлка по-прежнему представляла из себя своеобразную тарелку с едой. Сжав зубы, я развернулся. Так, вот лестница, а вот тут должен быть этот злосчастный лифт! Куда он подевался?! И если я ещё мог объяснить «переодевание» ёлки какими-нибудь дурацкими, как и всё в этом городишке, традициями, то вот тут...
- Мистер Каллен, - послышался робкий голос старика, - могу я вам чем-то помочь? Может быть, помочь вам подняться наверх?
- Где лифт? – вместо ответа задал я свой вопрос.
- Где, простите, что? – Брови консьержа настолько поднялись вверх, что грозили исчезнуть в копне седых волос.
- Лифт, - как можно чётче выговорил я. – Такая штука в стене, которая возит людей... Мы с вами уже на нём сегодня ездили, когда я заселился...
- Простите великодушно, мистер Каллен, но я не припоминаю никакой штуки, которая возит людей в стенах... Вы уверены, что вам не нужна помощь лекаря? – Старик смотрел на меня с жалостью, и это вывело меня ещё больше из себя.
Пробормотав что-то неразборчивое, я поспешил по лестнице в свою комнату - переодеться, успокоиться и выпить. И тогда всё встанет на свои места. Я соберусь с мыслями и смогу разобраться, что за цирк здесь творится.
Поднимаясь, я оглядывал стены отеля и чувствовал себя как в каком-то дурном сне: они не только ёлку «переодели», они ещё и над коридорами поработать успели. Все стены были покрыты золотисто-бордовой тканью, тут и там перехваченные толстыми кручёнными подхватами с пушистыми кистями на концах в тон; а свет сейчас обеспечивали огромные канделябры с белыми свечами, расположенные по обе стороны от каждой двери, мягко освещая пространство вокруг.
Обалдевая от всего увиденного, я поднялся на свой третий этаж. Вот и моя комната. Чёрт! У меня же нет магнитной карты, чтобы войти! Это что, придётся спускаться вниз? Я мысленно застонал и в сердцах ударил по двери. К моему большому удивлению она открылась.
Я с опаской заглянул внутрь и, убедившись, что там никого нет, вошёл. И обалдел... В который раз за последние полчаса? Размеры комнаты были те же самые, тот же толстый ковёр, то же самое огромное окно во всю стену, та же огромная кровать, только на этот раз она была с балдахином. Плазму на стене заменила какая-то картина; обои стали - как и в коридорах - из ткани; светильники вместо лампочек обзавелись свечами, а по всей комнате стояли сундуки. Чёрт, я видимо, не туда попал, здесь явно остановился какой-то любитель старины. Откинув ради любопытства крышку одного из сундуков, я увидел на другой стороне огромную надпись, витиевато вышитую: Эдвард Каллен. Хм, Эдвард Каллен – я, а значит это всё моё? Забыв про сундук, я кинулся к окну и, отшвырнув в сторону тяжелые занавески, прильнул к нему. Город изменился.
Уперевшись руками в стекло и прислонившись к нему же лбом, я стоял и не верил своим глазам. Уже стемнело, и редкие газовые (откуда они взялись?!) фонари охватывали совсем немного пространства вокруг себя, но этого было достаточно, чтобы увидеть белое покрывало снега, укрывшее всё и вся: соседние дома, деревья... Снаружи было очень тихо и за всё время, что я прилипал к окну, мимо не проехало ни одной машины! Почему? Я ведь помню, что днём оживленное движение на этой улице показалось мне немного мешающим...

Что произошло? Куда я попал и как? А может, это всё розыгрыш, и тут везде понапрятаны камеры? И сейчас откуда-нибудь выскочит парень или девушка и, потрясая огромным букетом, начнёт меня поздравлять и кричать: «Улыбнитесь в камеру?!» Оглядевшись ещё раз, я отмёл эту идею – здесь даже спрятаться негде было бы...
Закрыв глаза ладонями, я зажмурился покрепче, медленно считая про себя до десяти. Я очень надеялся, что когда открою глаза, то всё вернётся на круги своя, отовсюду будут доноситься рождественские песенки, а рядом будет стоять Карлайл.
- ... Десять, - сорвалось с моих губ, но глаза открывать я не решался.
Наконец, усилием воли убрав ладони от лица, я осмотрелся. Естественно, всё было по-прежнему. Я застонал и обхватил себя руками, отчего застонал ещё громче: мокрый свитер прилип плотнее к телу, заставляя задрожать от холода. Надо переодеться, потом буду размышлять о ситуации дальше. Но вот во что мне облачиться? Моей сумки нигде не наблюдалось, поэтому я решил воспользоваться содержимым сундуков, тем более, если верить надписи, это всё принадлежит мне. Приоткрыв крышку одного, я запустил в него руку и потащил наружу столько, сколько смог захватить. Бросив добычу на кровать, я принялся её разглядывать. О, да, тут было из чего выбирать: жилетки и штаны с высоким верхом. Я такие видел у Тани, жены нашего менеджера, она одевала их, когда была беременная, чтобы поддерживать живот. Нормально, и мне что ли придётся?
Я принялся открывать другие сундуки, и чем дальше, тем веселее становилось. Чего здесь только не было! Гора шёлковых платков, безрукавки, рубашки, как я уже упоминал штаны странные, корсеты и, конечно же, бельё, больше напоминавшее купальные шорты в нашем, нормальном, мире. То, что здесь происходит какая-то непонятная фигня, мне было ясно, но вот что? Городок мне с самого начала показался странным, но не до такой же степени!
Я перерыл все сундуки, проверил все, но на выбор были либо эти странные брюки, либо белые обтягивающие лосины. Рассудив, что второй вариант абсолютно неприемлем, а ходить в мокрых штанах или вовсе без оных как бы не камильфо, я натянул эти брюки. Бельё и носки я оставил свои, хоть что-то родное телу...
Решив немного выпендриться, я надел белую рубашку – белый верх, чёрный низ. Только вот накрахмаленный воротничок практически подпирал подбородок, а на талии и ниже это "чудо" портняжного искусства было пошито так узко, что никаких надежд на то, что если оставить рубашку на выпуск, остальной наряд на мне будет выглядеть хоть немного приличнее, не оставалось.
Заправив рубашку в штаны, которые, кстати, застегивались не спереди, как полагается, а сбоку (видимо для того, чтобы все моё... гхм... достоинство не имело и шанса не выделяться), я покрутился перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон и прикидывая, насколько же ужасно я выгляжу. Оказалось, что придётся держать спину идеально прямо, дабы не выглядеть совсем уж неприлично. Я постарался потренироваться этой позе, подефилировав по комнате, и огорченно вздохнул, понимая, что все равно получается не очень хорошо. Следующим аксессуаром на повестке дня была жилетка. Чёрт, да это болеро какое-то, а не жилетка от мужского костюма. Впрочем, одна деталь не могла не радовать - длинный, почти по колено пиджак. Вот и прекрасно, так я могу выйти из номера, не опасаясь попасть в полицию за аморальный вид.

Тут мой организм напомнил мне, что он не железный, и пришла пора позаботиться о делах менее возвышенных, чем выбор одежды. Я направился в сторону дверей, за которыми ещё пару часов назад скрывалась шикарная ванная комната. Дверь была на месте, а вот «содержимого»... не было.
Распахнув створки, я автоматически сделал шаг вперёд, и тут же больно ударился бёдрами, налетев на... раковину? Да, это больше не была та мечта любой женщины и некоторых мужчин... За дверями открылся мне простой шкаф, в котором скрывались зеркало и умывальник. Никакого крана не было в помине, вместо этого стоял кувшин с водой, а снизу располагалось ведро.
Чёрт, ну, это перестает быть смешным. Они что, решили совсем впасть в старинные времена?
Так, Каллен, не теряй присутствия духа. Глубокий вдох, выдох...
Оглядевшись, я понял, что больше нигде нет потайных дверей, за которыми могло бы скрываться то, что мне нужно. Ну, а что? В принципе, могли бы уж озадачиться и сделать ещё один шкафчик. Открываешь, а там – хоп! – трон...
Подавив нервный смешок, я потянул за длинный шнур, висящий у кровати. Наверное, ожидал, что всё-таки есть незамеченная мной дверца, и именно этот шнур её и откроет. Но нет. Вместо этого где-то внизу раздалось дребезжание колокольчика. Так, теперь ждём... Хотя я и сам не знал чего.
В коридоре послышались лёгкие шаги и в дверь моей комнаты тихо постучались.
На пороге появилась хорошенькая девушка-мулатка в пышном длинном платье и чепце.
- Чем могу служить, мистер?
Так, как бы это выразить-то поприличнее?
- Эээ... понимаете... я тут новенький.. – О, да, я тут такой. – И ещё не разобрался во всех тонкостях. В общем, умывальник я нашёл, а вот... ну... туалет...
Девушка смотрела на меня, слегка склонив голову с выражением полнейшего недоумения на лице, заставляя чувствовать ужасно неуютно. Но видимо, моих куцых объяснений хватило, потому как она прошла вглубь комнаты к кровати, присела, что-то достала из-под неё и повернулась ко мне, держа в вытянутой руке... горшок. Ой... Да, а чего я интересно ожидал?
- Ночная ваза, сэр, - присела в реверансе мулаточка.
Я принял протянутый мне предмет и застыл с ним в руках, ощущая огромную неловкость. Не сумев ничего ответить, сделал жест рукой в сторону двери, показывая девушке, что она может идти.
- Конечно, сэр. – Почтительно присев ещё раз, она бесшумно исчезла за дверью.
Чувствуя себя довольно-таки по-дурацки, я зачем-то отошёл в тот угол комнаты, который освещался хуже всего и сделал свои дела. Вазу я поставил рядом с умывальником, чтобы знать, куда бежать в следующий раз.
Вдруг стало так смешно! Чувствуя приступ подкатывающей истерического смеха, я попытался взять себя в руки, и в этот момент опять раздался стук в дверь.
- Войдите!
- Мистер Каллен, - за дверью стояла уже знакомая горничная, - вам письмо.
Взяв из её рук конверт с сургучной печатью, я моментально его раскрыл. Это оказалось приглашение на Рождественский Бал, который будет проходить в доме какого-то Эмметта Маккарти, и мне предлагают прибыть к восьми часам. Я бросил взгляд на напольные часы и увидел, что стрелки подбираются к семи. Так мало времени прошло? Мне казалось, я уже тут жизнь прожил, а оказывается всего пять часов назад я пошёл в бар отеля выпить...
Девушка поклонилась и выскользнула из номера.
Я, естественно, не собирался сидеть всё время здесь, а намеревался воспользоваться приглашением незнакомых мне Маккарти. Почему-то я был уверен, что именно на этом балу появится возможность всё выяснить. И мне безумно-безумно хотелось, чтобы там меня встретил Карлайл и рассказал жутко смешную историю о том, что в традициях этого странного городка есть такая причуда: всех незнакомцев, кто застревает в канун Рождества в их городе, немного своеобразно приветствовать... Этакую незабываемую ночь устраивать. Я готов даже простить тот факт, что меня обокрали и ударили по голове... Ну, а если мне не повезёт, и я ничего не выясню, то главной задачей на вечер становилось – не сойти с ума окончательно.
Накинув на плечи пальто, я покинул номер и решил найти Карлайла. Очень своевременно меня посетила мысль о том, что я даже не знаю, в каком номере остановился дядя. Слава Богу, хоть про этаж запомнил.
Моя комната находилась к самом конце коридора, поэтому я, не мудрствуя лукаво, начал стучать и дёргать ручки всех дверей, расположенных с обеих сторон коридора. Они все оказались заперты… Стараясь не впадать в отчаяние, я спустился вниз.

- О, мистер Каллен, собрались на бал к Маккарти? Ах, как бы я хотел там побывать... - старичок мечтательно закатил глаза и причмокнул губами. - Говорят, они устраивают самые замечательные пиршества...
- Надеюсь, - пробормотал я. - Любезный, мне бы машину с водителем, иначе как я доберусь?
- Мистер Каллен, вы такой шутник! Все эти ваши словечки непонятные, - консьерж с усмешкой покачал головой и крикнул кому-то невидимому для меня: - Джейкоб! Подавай экипаж для мистера Каллена.
Экипаж, значит... Ну, хорошо, посмотрим, что они на этот раз придумали, а пока пара вопросов:
- Скажите, а дядя мой, Карлайл, где он?
Старичок нахмурил брови и внимательно посмотрел на меня:
- Я не знаю... У вас есть дядя?
- Ну, как же!? Ведь мы сегодня в обед вдвоём заселились в вашу гостиницу! Мы летели из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, но из-за штормового предупреждения нам пришлось совершить вынужденную остановку у вас в городе! Я сначала и не поверил в этот прогноз, потому как снега в городе не было абсолютно, а сейчас он всё-таки выпал...
- Мистер Каллен, мистер Каллен, - замахал на меня руками консьерж, - в своём ли вы уме?! Как это вы летели из одного конца страны в другой? На чём? Да и потом, снег у нас уже месяц как лежит, ни крупинки не растаяло... И не было с вами никакого дяди! Один вы были. Один! Да, вы следуете в Нью-Йорк, но я не знаю откуда! А у нас вынуждены были остановиться, потому как замело пути железнодорожные... Вы вышли вот вечером воздухом подышать, и напали на вас...
Ладно, здесь я ничего не добьюсь, попробуем в других местах.
- Успокойтесь... Это меня, видимо, хорошо головой-то приложили в переулке... А что, полисмен не заходил? – я решил сменить тему, чтобы немного успокоить старика, а то он так переволновался, не дай Бог, приступ случится.
- Пока не был. Но как только появится, я его сразу же в дом Маккарти направлю.
Тут в дверях возник швейцар и заявил, что экипаж подан.
Следуя за смешным старичком на улицу, я ни в коем разе не ожидал увидеть то, что я там увидел, а именно - карету, запряжённую четырьмя белыми лошадьми. Корпус кареты был украшен гирляндами из ёлочных веток, переплетённых разноцветными бантами, а в упряжки лошадей были вплетены колокольчики. На самой карете висел газовый фонарь, освещая вокруг недостаточно, чтобы я мог как следует осмотреться.
Не веря своим глазам, я подошёл к экипажу и погладил ближайшую ко мне лошадь по шее. Животное махнуло головой и всхрапнуло, отчего раздался лёгкий звон колокольчиков. Это убедило меня, что моё зрение меня не обманывает, и ехать мне на этом.
Управлял лошадьми молодой парень, сидящий впереди и радостно улыбающийся во все имеющиеся белоснежные зубы.
- Мистер Каллен, - обратился он ко мне, немного приподняв в знак приветствия шапку.
Я только кивнул в ответ и подумал: "Мда, улыбался бы я так радостно, если бы мне пришлось исполнять его роль - сидеть на таком холоде и видеть перед собой всю дорогу лошадиные хвосты? Отморожен, ты, дружок. Как ни крути".
А потом наклонился к нему и тихо спросил:
- Скажи, а здесь недалеко есть аэропорт?
Увидев вытаращенные глаза кучера, я сделал вывод, что нет. Как и слов таких в словарном запасе парнишки. Похлопав успокаивающе по руке, я подмигнул ему и отвернулся. Не отчаиваться, всё образуется.
Тут лакей в ливрее отворил передо мной дверцу кареты, и я взгромоздился внутрь. Здесь было чертовски холодно, но всё же мне повезло намного больше, чем тому, кто открывал мне дверь. Бедный парень встал сзади на подножку, и мы тронулись в путь под выкрики весёлого кучера, окончательно пришедшего в себя...

Я тут у вас побуду смыслом жизни…

То, что нравится...

Карета катила по вечернему сумеречному городу, плавно раскачиваясь на ухабах. Всю дорогу я кутался в медвежью шкуру, которая тут, видимо, служила неким подобием обогревателя, и надеялся, что ехать недалеко. Первые пару минут я пытался рассмотреть хоть что-то в окно, но потом плюнул, потому как ничего не мог толком разобрать.
Вскоре мы остановились, и чудак в ливрее вновь открыл дверцу экипажа, предлагая мне выйти. Не переставая удивляться странным обычаям этого городка, я спрыгнул на землю.
Прямо передо мной располагался огромный особняк с белокаменными колонами, показавшийся мне странно знакомым. Где я мог его видеть? Ладно, подумаю об этом завтра...
Слабое освещение от факелов, установленных вдоль дорожки, не позволяло разглядеть что-то большее. Кивнув своим сопровождающим и посоветовав им зайти куда-нибудь погреться, я двинулся к лестнице, у подножия которой стояли еще два типа в ливреях, имитируя стражников или лакеев. Я толком не разобрался. Едва я подошел, как они распахнули передо мной дверь, предлагая войти. На моих губах заиграла самодовольная ухмылка. Понемногу мне начинало нравиться все это. Маскарад маскарадом, но столь раболепное обхождение с моей персоной не могло не радовать. Ах, если бы еще не эти дурацкие брюки, заставляющие ощущать дискомфорт, я был бы почти доволен.
Шагнув в освещенный холл, я на секунду остановился. Очередной лакей принял шляпу и пальто, предлагая пройти дальше, где в большой зале играла живая музыка и пестрил народ - дамы в огромных пышных платьях, чёрт знает какого века, и мужчины в таких же потешных костюмах, как и я. Бог ты мой. На мгновение меня охватила паника, уж слишком органично и не наигранно все это выглядело. Но я тут же успокоил себя - это просто тематическая вечеринка, мало ли, чем народ в глуши тешится. Нацепив на лицо свою коронную улыбку, я шагнул в залу, где пары кружились в вальсе. Было чуточку душновато из-за обилия свечей, и я подумал о том, что хотя бы в этом плане они могли и уступить практичности электрического освещения. Впрочем, их дело. Я стоял в дверях, с интересом оглядывая все вокруг, когда ко мне подошла парочка: огромный широкоплечий мужчина и яркая блондинка в розовом шелковом платье с весьма впечатляющим декольте на платье (минимум третий размер), повисшая у него на локте.
- Каллен из Нью-Йоркских Калленов, я полагаю, - пробасил мужчина. - Эмметт Маккарти и моя жена Розали. Добро пожаловать на наш ежегодный бал.
- Эм... да... спасибо, - ответил я немного растерянно.
Здоровяк дружелюбно улыбнулся, а женщина, жеманничая, протянула мне руку, сунув ее чуть ли не в лицо. Я потряс ее пальчики, пробормотав нечто о том, что приятно познакомиться. Блондинка выглядела отчего-то удивлённо-растерянной, и я списал это на тот счёт, что она свержена наповал моими внешними данными.
Женщины часто реагировали так. Зная о состоянии Калленов, они ожидали увидеть дряхлого старикана и строили планы о его покорении и, естественно, бывали ошарашены, когда в итоге пресловутый Каллен стоял перед ними, являлся мужчиной в расцвете сил и был весьма недурен собой. Подмигнув блондинке, я тут же вернул себе свою самоуверенность. Все-таки некоторые вещи не меняются никогда.
Хозяева знали обо мне, а, значит, тут наверняка будет несколько милых крошек, которых бы хотели свести со мной во имя выгоды их семей.
- Мы весьма почтены вашим визитом, мистер Каллен, позвольте представить вас остальным гостям, - проворковала миссис третий размер и, схватив под руку, повела меня по залу, томно обмахиваясь веером и окутывая облаком сладких духов.
- В этом году весьма снежная зима, не правда ли? И это смешало все наши планы! Эмметт обещал свозить нас с кузиной в Нью-Йорк, а теперь, наверное, придётся ждать до следующего Дня Благодарения. Ах, я так мечтаю побывать в большом городе, это должно быть великолепно! Расскажите мне о Нью-Йорке, мистер Каллен. Уверена, вы видели много интересного в отличие от нас, живущих в этой глуши.
Я судорожно начал перебирать в голове, что бы такого ей рассказать, не выставив себя «человеком не от мира сего». Хотя, я тут таким и был...
В этот момент чокнутая с третьим размером подвела меня к группке дам, стоящих у небольшого алькова.
- Изабелла, Эсме, позвольте вам представить мистера Каллена, он остановился у нас проездом, направляясь в Нью-Йорк. Разве это не чудесно? Мистер Каллен, это моя кузина Изабелла и ее тётка Эсме.
Я посмотрел сначала на тётку и вежливо улыбнулся, кивнув. Миловидная, с мягкими чертами лица дама чуть за тридцать. Она протянула ручку, и я, уже наученный опытом с Розали, склонился над ней, сделав вид, что поцеловал.
Потом мой взгляд упал на Изабеллу, и я был сражен.
Ну, вот, теперь я знаю, с кем проведу ночь в этом заштатном городишке. Каштановые кудри девушки были уложены в затейливую прическу; бархатное платье подчеркивало своим насыщенным тёмно-синим цветом необычную белизну кожи красавицы и невероятную глубину её глаз. Я обязательно потребую застелить кровать синими шелковыми простынями, потому как уверен - Изабелла будет великолепно смотреться на них.
Девушка также протянула мне ручку, и я, подхватив эти тонкие пальчики, поднес их к губам, смотря при этом ей прямо в глаза, чем явно смутил, заставив прелестно покраснеть.
- Потанцуем? - спросил я ее.
- Простите, мистер Каллен, но моя танцевальная карточка уже заполнена... Возможно, я смогу найти для вас один свободный вальс, но ничего не обещаю, - проговорила она, вежливо улыбаясь.
Я в полном неверии смотрел на нее. Она серьёзно? Что за бред? Какие танцевальные карточки? Но постарался, естественно, тут же прийти в себя.
- Ладно, тогда, может, желаете чего-нибудь выпить? - продолжил я натиск, многообещающе улыбаясь ей.
- Думаю, мы с тётушкой действительно не отказались бы от пунша, не правда ли, тётя? - прощебетала она.
Кивнув, я развернулся и отошел в поисках бара или чего-то подобного. Потому что мне самому сейчас не помешал бы хороший виски. Я был почти уверен, что медленно, но верно схожу с ума.

Ничего крепкого найти мне не удалось, поэтому, взяв два бокала шампанского для Изабеллы и её тётушки, я отправился назад. По пути я смотрел на других людей и старался запоминать, как и что они делают, дабы не оконфузиться, выказывая неподобающие манеры.
Эсме стояла одна, а Изабелла кружилась в очередном танце, ведомая каким-то не очень приятным на вид блондином.
- Кто это? - поинтересовался я, протягивая Эсме один бокал, а ко второму прикладываясь сам.
- Это Майк Ньютон, он ухаживает за нашей девочкой вот уже несколько лет, очень добивается её расположения, но Изабелла не одаривает его вниманием, - ответила тётушка.
- Скажите, а господин Карлайл Каллен, мой дядя, вам не знаком? Я надеялся, что он тоже будет здесь, - задал я следующий интересующий меня вопрос.
Между бровями Эсме пролегла маленькая складочка:
- Ваш дядя? Не слышала, чтобы в наш город приезжал кто-то с таким именем... Здесь только один Каллен, вы.
Ясно, надежды мои не оправдались: это не странные традиции в странном городке, а я действительно сплю. Значит, осталось только проснуться, и всё встанет на свои места. Но это утром, а сейчас - бал и попытки завоевать прекрасную Изабеллу. (Ну, а что? Даже во сне не запрещается развлекаться). Думаю, что даже несмотря на "правильное" воспитание, я смогу её убедить провести со мною ночь. Уверен, она - девушка набожная и, значит, наверняка не откажется побывать в раю уже на земле, а именно - в моей постели...
Но что-то контакта у нас не выходило, и в какой-то момент я устал общаться с многочисленными желающими поболтать «за жизнь в большом городе», постоянно опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, и к тому же мне окончательно надоело наблюдать за тем, как Изабелла кружится в руках все новых и новых партнёров. Я начал злиться из-за того, что девушка не обращает на меня никакого внимания. Но еще больше злился из-за того, что мне хотелось получить от неё это внимание вопреки всякому здравому смыслу, именно её внимание... За то время пока я тут стоял, уже не одна девица на выданье попыталась обратить моё внимание на свои прелести. Девушки порхали вокруг, пытаясь ненароком задеть меня подолом пышной юбки или еще каким-нибудь образом вынудить обратиться к ним, но я упорно игнорировал их, пытаясь вести светские беседы и тайком наблюдая за Изабеллой. Понемногу сложилось впечатление, что она единственная в этом зале, кто абсолютно не жаждет со мной пообщаться.
Плюнув на все, я осушил еще бокал шампанского и вышел через одну из многочисленных стеклянных дверей на улицу. Морозный воздух освежил после духоты зала, переполненного людьми и тающими свечами.
Я стоял в углу балкончика, сунув руки в карманы брюк, и рассматривал огромные звёзды в тёмном ночном небе. У нас в городе такого неба не бывает... От этой мысли я усмехнулся: интересно, а «у нас» для меня это теперь где?
В одиночестве побыть мне удалось недолго - через пару минут я услышал торопливые шаги и тихий женский смешок.
Скрипнув зубами от досады, я повернулся в ту сторону, собираясь отбиваться от слишком уж навязчивой девушки, решившейся выйти за мной. Я, может, и несведущ в истории и различных традициях, но всё же достаточно наслышан о тех ужасах, как в старые времена многих олухов женили на проворных девицах, чья репутация была якобы подпорчена этими самыми олухами. А темный балкон и я наедине с девицей... не трудно представить, чем все может закончиться.
Но в следующую же секунду все эти мысли вылетели из головы, я перестал оглядываться в поисках запасного выхода, а на губах расплылась язвительная улыбка. Девушкой, выскочившей на балкон, была Изабелла.
В моем испорченном мозгу тут же проскользнул миллион картинок, каким именно образом я мог бы испортить ее репутацию.

- О, Боже! - воскликнула Изабелла, вскидывая руку к груди, чем лишний раз привлекла мое внимание к декольте. - Мистер Каллен, вы напугали меня.
- Что, мисс, решили воздухом подышать или искали кого-то? - расплылся я в самодовольной улыбке. Вот, стоило только уйти, и она сама пришла.
- Скорее, сбежать, - нервно хихикнула девушка. - Я ужасно не люблю все эти чопорные танцы, - сообщила она мне доверительно.
- Да? - удивился я, - а судя по тому, как плясали, что-то верится с трудом.
Чёрт, моё самолюбие было задето ещё больше.
- Так принято, - пожала она плечами и, подняв вверх лицо, засмотрелась на звёзды, которые мгновением раньше наблюдал я сам. - Иногда... несмотря на наши желания и пристрастия, мы должны подчиняться правилам... Делать так, как будет правильно, а не так, как хотелось бы.
- Но что же мешает делать так, как хочется? А если нарушить правила? – полуприсев на перила, я, склонив голову, внимательно смотрел на девушку.
Девушка удивлённо посмотрела на меня:
- Разве вы всегда поступаете так, как вам хочется?
Я даже ни секунды не раздумывал над ответом:
- Конечно. Я сам себе хозяин.
Изабелла задорно рассмеялась.
- Вы лукавите, мистер Каллен. - Она шутливо пригрозила пальчиком. - Вы весь вечер были вынуждены общаться с незнакомыми вам людьми. А ещё вы хмурились и иногда кидали злые взгляды на всех. Не похоже, чтобы вы находились здесь, потому что вы этого хотите. Вы не выглядели как человек, проводящий время в своё удовольствие.

Хмыкнув про себя, я покачал головой и попытался отвести разговор от своей скромной персоны:
- А вы, получается, следили за мной? Из объятий своих партнёров?
Произнося эти слова, я поднялся и начал медленно приближаться к девушке.
- Ну, не то чтобы следила... - Белла смутилась и покраснела.
- А что же? – Честно сказать, такая прямота и открытость девушки меня немного смутили. Что это? Бесхитростность и искренность, свойственные эпохе? Или всё же тонкая игра?
- Просто... вас невозможно было не замечать. Вы такой злюка и бррр... - Белла повела плечиком.
Опешив в первую секунду, услышав такое заявление, в следующую я не выдержал и засмеялся. Что, Каллен, привык к комплиментам? Так вот тебе, получай.
- Знаете, Изабелла, вы первая, кто за многие-многие годы так меня называет. А ещё, мне кажется, что имя Изабелла для вас слишком громоздкое... Я буду звать вас... – я задумался, перебирая различные формы её имени, а девушка, склонив голову набок, с интересом ожидала. – Да, вы будете Беллой.
- Беллой? Белла... Белла, - повторяла она на разные лады. Потом поморщилась и выдала свой вердикт: - Ну, мне не очень нравится, но вас, подозреваю, это не остановит?
- Нет, - смеясь, покачал я головой, - придётся вам терпеть.
Девушка все больше нравилась мне своей непохожестью на женщин, которых я встречал раньше. Мы разговаривали, подшучивали друг над другом довольно-таки долгое время, пока я не заметил, что даже не смотря на накинутый на плечи мой сюртук, Белла дрожит от холода.
- Господи, Белла, вы же совсем замерзли. Идемте скорее внутрь.
- Мы не можем вот так войти вместе. Местные кумушки...
- Конечно, заходите здесь, а я зайду через другую дверь.
Белла отдала мне мой сюртук, и я, надев его, перемахнул через перила низкого балкончика и пошел по саду к другому входу.
Эсме сидела совсем недалеко от стеклянной двери, в которую я вошел назад в зал.
- Ох, мистер Каллен, я была уверена, что вы выходили на южный балкон. Видимо, я слишком много пунша выпила, - улыбнулась она лукаво, наблюдая за мной и подошедшей к нам Беллой.
Девушка встретила мой взгляд и потупилась. Услышав звуки вальса, я галантно склонился перед ней:
- Надеюсь, вы не будете против подарить мне хоть один танец?
- С удовольствием, - присела Белла в реверансе, и мы закружились в танце.
Слава Богу, мой отец считал, что потомок фамилии Каллен должен уметь всё, поэтому ненавистные уроки в танцевальной школе классического танца оказались весьма кстати. И что странно, но этот танец на расстоянии вытянутой руки взволновал меня больше, чем современные танцы-зажиманцы.
Понемногу бал подходил к своему логическому завершению, и вскоре я проводил Беллу и Эсме к их карете. Видимо, я понравился тётушке, потому что с ее подачи Белла пригласила меня на следующий день к ним на чай, дав мне свою визитку.

Я вновь сидел в своей карете, мерно раскачивающейся в такт шагам лошадей, и то и дело глупо улыбался в темноту. Изабелла, Изабелла, Белла... Кажется, в ней что-то есть. По крайней мере, она заинтересовала меня настолько, что я хотел бы увидеться с ней еще раз, не смотря на то, что между нами не было интима. Или именно потому что не было, я и испытываю к ней какие-то непонятные чувства?
Белла - как я называл ее, заставляя ее щечки каждый раз заливаться румянцем злости из-за того, что я коверкаю ее имя - заставила меня обратить на себя внимание. Мне пришлось разговаривать с ней, и я с удивлением обнаружил, что женщины, оказывается, бывают порой весьма интересны, и с ними можно разговаривать о куда большем, чем о пристрастиях в постели и планах на выходные. Для меня это было невероятным открытием! Ведь с самого детства - благодаря мачехе и всем ее подружкам - я усвоил, что женщина - это всего лишь пустоголовая декорация, а отец весьма наглядно объяснил мне, что нужно быть хозяином в своём доме и изначально указать женщине ее место. И место это – в постели, прямо под тобой. И вдруг оказывается, что все мои понятия и мировоззрение пошатнулись. Белла... Насколько же умна и интересна ты на самом деле? Или это просто очередная женская игра?
Я поймал себя на том, что с глупой улыбкой вожу кончиками пальцев по губам, вспоминая поцелуй, который мне удалось украсть на прощание. Совсем мимолетный - я едва коснулся ее губ своими и почти не почувствовал даже ее вкуса, но ощущения были невероятными. Я чувствовал себя так, словно мог бы влюбится в нее.
Тряхнув головой, я прогнал эту мысль. Нет-нет, Эдвард Каллен Второй не влюбляется в незнакомок. Да и вообще, это же все... нереально, это какой-то дикий глюк. Вся эта ситуация настолько сказочна, что просто не может быть правдой, как и сама прелестная девушка Белла. Ведь я так и не разобрался с той ситуацией, в которой оказался.
Вот сейчас лягу спать в своём отеле с ночной вазой возле кровати, а завтра утром проснусь, и все будет на своих местах. Под дверью будет стоять недовольно нахмуренный Карлайл, а в аэропорту ждать самолёт. Жизнь войдёт в привычное русло, и весь этот средневековый антураж останется в прошлом, где ему и место.
Странно, но от этих мыслей мне вовсе не стало легче, скорее наоборот, очень грустно.
Экипаж остановился, и дверцу кареты открыл уже знакомый лакей. Я спрыгнул на землю и пошел к дверям гостиницы.
В холле кивнул засыпающему за стойкой консьержу и прошел к лестнице. Мои шаги были размеренно медленными и тяжелыми, я оттягивал момент, когда войду в номер, лягу спать и проснусь, словно пытался отодвинуть момент прощания с этим странным сном. Уловив эти трусливые желания, я твёрдо сжал челюсти: Эдвард Каллен не оттягивает момент встречи с неприятностью, а смело берет быка за рога. Я решительно зашагал вперед, стараясь не думать о том, почему назвал столь желанное ранее пробуждение неприятностью, пускай даже вскользь и мысленно... но назвал.

Находясь по-прежнему в какой-то прострации, я разделся, умылся и лег в кровать. Разглядывая в темноте потолок, я продолжал мысленно цепляться за образ Беллы, и тут вспомнил, что она дала мне свою визитку, приглашая завтра прийти на чай.
Соскочив с постели, я в потемках нащупал своё пальто, брошенное на стул, и достал из кармана крошечный прямоугольник бумаги, источающий нежный аромат духов. Духов Беллы. Я так и уснул, вертя визитку между пальцами и наслаждаясь этим тонким запахом.

Я тут у вас побуду смыслом жизни…

То, что нравится...

Проснувшись утром, я остался лежать в постели, не открывая глаз и прислушиваясь к окружающему меня миру. Медленно и тщательно прокручивая воспоминания и пытаясь понять, что же было сном, а что реальностью, я заодно пытался понять, чего бы мне хотелось больше, и с удивлением понял, что не могу определиться.
Мне не хотелось бы застрять в средневековье без комфорта, к которому привык. Ну, например, без горячего душа по утрам. Но с другой стороны, мне безумно хотелось увидеть Беллу вновь, а она являлась частью этого времени...
Чертыхнувшись, я решил предоставить выбор судьбе: что будет - то будет. Медленно открыв глаза, я осмотрелся вокруг и понял, что все, произошедшее вчера, не было сном. Надо мной по-прежнему красовался тяжелый балдахин, по всей комнате стояли сундуки с одеждой, частично разбросанной вокруг, а на стене висела картина вместо плазмы. Я сел в постели и никак не мог решить - радоваться мне или сожалеть. Пробежавшись руками по спутанным волосам (никак не могу отучить себя от этого нервного жеста), я наткнулся пальцами на запутавшийся там бумажный квадратик, который при ближайшем рассмотрении оказался визитной карточкой. Посмотрев на имя и адрес, я понял, чем займусь сегодня.

С выбором одежды в этот раз было намного проще и не заняло много времени. Да и всё остальное было под рукой (ну, в смысле, что искать мне ничего не пришлось), поэтому спустя сорок минут и пару безвозвратно утраченных нервов из-за застёгивания всех этих мелких гадких пуговичек, я был готов.
Приветливо улыбаясь, я попросил консьержа предоставить мне карету, что было им с любезностью выполнено. Мой вчерашний приятель, белозубый кучер Джейк, радостно помахал мне и пожелал светлого Праздника. К моему удивлению, я ответил тем же, отчего вдруг почувствовал прилив радости, разлившийся в груди.
Время, потраченное на дорогу к дому Свон (семья Беллы оказалась довольно-таки почётной в городе), для меня пролетело абсолютно незаметно. Впрочем, как и окрестности, по которым мы ехали. Я настолько был погружён в свои мысли о предстоящем свидании, что не замечал ничего вокруг. А ещё, меня очень волновали и в какой-то степени даже беспокоили те новые чувства лёгкости и умиротворения, что царили в моей душе. Поэтому, когда лакей открыл дверь, приглашая меня выйти, я даже вздрогнул от неожиданности.
Встретили меня в доме Беллы очень тепло. Я прибыл как раз во время, чтобы присоединиться к рождественскому завтраку, который по традиции проводился у них дома, и на который собиралась вся большая семья. Я встретил там новых знакомых со вчерашнего бала и очень быстро влился в коллектив.
Присутствие Беллы заставляло меня глупо улыбаться и просто радоваться жизни, когда я наблюдал за ней, исполняющую рождественские песни. Традиции праздника были мне практически не знакомы. Я весьма смутно представлял, как отмечают Рождество в других домах, но в моей семье сценарий был один и тот же: утренний звонок отца с какого-нибудь тропического острова, где он отдыхал с молодой женой или очередной любовницей, и подарок, врученный чопорным лакеем.
В семье же Беллы Рождество не было пустым словом. Здесь действительно ощущалась атмосфера праздника, единства семьи, и я, как ни странно, не чувствовал себя сторонним наблюдателем. Белла, краснея и смущаясь, вручила мне подарок - шелковый платок в красивой упаковке, и я почувствовала досаду на себя, что не догадался и ей принести подарок, решив, что обязательно исправлю эту оплошность.
После торжественного исполнения рождественских песен и чаепития с пирогами веселая компания, состоящая из Беллы, Розали и Эмметта Маккарти, Элис и Джаспера Уитлок и моей скромной персоны, решила отправиться на прогулку, благо, день выдался замечательным - солнечным и немного морозным. Тетушка Эсме, оставив Беллу на попечение замужних подруг, сочла, что приличия соблюдены и осталась дома.

Одевшись потеплее, мы стояли в холле, ожидая наших дам. Элис с Розали шли первыми, весело о чем-то щебеча, но я их не видел. Мой взгляд был прикован к Белле, которую вся эта странная одежда делала невероятно хрупкой и романтичной. Капюшон, отороченный мехом, красиво оттенял глаза девушки; она шла, глядя задумчиво куда-то в пространство и слегка улыбаясь. Мне захотелось узнать, о чем она задумалась; узнать, что же заставляет ее так таинственно и нежно улыбаться... Как жаль, что я не способен прочесть её мысли.
Последовав примеру Эмметта и Джаспера, я подставил Белле локоть, она положила свою ручку, одетую в теплую варежку, на сгиб моей руки и робко улыбнулась, чуть покраснев. Я улыбнулся ей в ответ, и мы вышли на улицу. Солнце стояло в зените, на ясно синем небе не было ни облачка. Белоснежный ландшафт искрился, словно это не снег запорошил все вокруг, а чистейшей пробы диаманты. Я в жизни не видел такого снега.
В городе снег всегда бывает грязновато-серым от выхлопных газов машин и следов от тысяч ног прохожих. Здесь же, он был действительно белоснежным и таким девственно чистым, что мне нестерпимо захотелось пройти по нему первому, оставляя цепочку четких следов в чистоте этого поля. Я шагнул вперед, и Белла, словно уловив мой порыв, сделала шаг вместе со мной. На секунду я почувствовал ее детский восторг, так же как и свой собственный. Мы остановились, держась за руки и глядя друг другу в глаза, и мне показалось, что весь мир вокруг нас вдруг исчез. Остались только она, я и этот белый, нетронутый снег.
- Белла, я... - прошептал я, чуть склоняясь к ней и наблюдая, как ее глаза распахиваются шире, а дыхание прерывается.
И в этот момент мне в лицо, обжигая холодом, прилетел снежок, тут же послышался громогласный хохот Эмметта.
- Эй, Каллен! Вызываю тебя на дуэль! - крикнул он мне, набирая в руку еще горсть снега.
Волшебный момент близости между мной и Изабеллой был безвозвратно утерян, и я, с одной стороны, разозлился на Эмметта, с другой - был благодарен ему. Я слишком забылся.
Почерпнув горсть снега, я с прищуром посмотрел на противника.
- Каллены никогда не уходили от брошенного вызова, Маккарти. Смотри, как бы не пожалел! - И с силой запустил снежком в этого добродушного громилу.

Дурачась и смеясь, мы вели бой, разделившись на два фронта: Эмметт, Джаспер и Розали против меня, Беллы и Элис.
В этой шутливой потасовке мы проигрывали и вскоре оказались на подъездной дорожке у дома, а чуть позже вынуждены были и совсем бежать от наступающих семьи Маккарти и Джаспера. Мои дамы с визгом унеслись, бросив меня одного, и я был жестоко расстрелян снежными зарядами этих троих.
Наверное, еще ни разу в жизни я не играл в снежки, и черт подери, мне это нравилось! Я был действительно счастлив, лежа, смеясь в снегу и разглядывая синеву неба. Надо мной склонилась Белла:
- Эдвард, с вами все в порядке? - спросила она озабоченно.
Я перевел взгляд на ее лицо: порозовевшие щеки, сверкающие глаза, алые губы, чуть приоткрытые из-за тяжелого дыхания, вырывающегося белым облачком пара.
- О, да, Белла! Я в порядке. Рождество... это чудесно. Великолепно. Просто... - я никак не мог найти правильные слова, которые бы описали те чувства, что переполняли меня сейчас.
Белла же, казалось, поняла меня без слов. Серьёзно кивнув, будто соглашаясь со мной, она на секунду задумалась и вдруг, широко улыбнувшись, протянула мне руку:
- Идёмте, Эдвард, я хочу вам кое-что показать.
Крепко схватив меня за руку, девушка потащила за собой, подобрав свои пышные юбки другой рукой.
- Идёмте же, Эдвард, идёмте... - Она была так нетерпелива, словно предвкушала какой-то сюрприз.
Мы направились куда-то в сторону от подъездной дорожки, потом пересекли небольшой лесок, потом взбирались на холм... И вот Белла остановилась и, посмотрев мне в глаза и вытянув руку в сторону, прошептала:
- Смотрите, Эдвард...
Я проследил взглядом в сторону, куда она указывала, и от увиденного великолепия у меня перехватило дыхание.

Мы стояли высоко на холме, а прямо перед нами, в небольшой долине, раскинулся сказочный заснеженный городок, окружённый со всех сторон лесами и холмами, подобными нашему. Кажущиеся отсюда такими маленькими домики, расположенные вокруг площади, дымили трубами и приветливо подмигивали мягким светом окон; шпиль церкви гордо поднимался в небо, а её колокол мягким звоном приветствовал и поздравлял всех горожан с праздником. Чуть дальше виднелись совсем крохотный паровозик, пересекающий этот волшебный ландшафт, и замёрзшее зеркало реки.
Всё выглядело настолько ирреальным и чересчур сказочным, что я вновь ощутил свою инородность в этом мире. Переведя взгляд на центральную площадь, я старался разглядеть подробно все детали. Вот, в центре, небольшой замёрзший прудик, на котором кто-то катается на коньках, и маленький каменный мост через него; вот куда-то спешат пара санных экипажей; люди, гуляющие парами; играющие дети; убегающие вдаль небольшие улочки с газовыми фонарями...
Воздух был пропитан таким ароматом дымки от топящихся печей и свежестью морозного дня, что кружилась голова... Или, может быть, она кружилась от того невообразимого чувства счастья, захлестнувшего меня... Или от соседства невероятной девушки, стоящей рядом со мной... Но мне нестерпимо захотелось остаться здесь, в этом милом, по-рождественски уютном городке, затерянном среди заснеженных холмов, вдалеке от больших шумных современных мегаполисов...
- Белла... это великолепно.
- Да, я тоже считаю, что вид прекрасен... Мне нравится приходить сюда и наблюдать за жизнью в этом городке. Здесь словно каждый день праздник, - прошептала девушка.
Я протянул ей руку, и она вложила свою ладошку в мою. Так мы и стояли, наблюдая за тихим рождественским городком, словно сошедшим с картины художника.

Но вот начало смеркаться, и мы вынуждены были возвращаться. Мне этого ужасно не хотелось, и я был уверен, что и Белле тоже. Между нами возникла какая-то связь, и вопреки моим ожиданиям, она меня не пугала. Сделав пару шагов по направлению к спуску, Белла вдруг подняла лицо наверх, к небу.
- Посмотрите, Эдвард, первая звезда появилась... А моя тетушка всегда говорит, что если загадать желание на первую звезду в рождественский вечер, то оно обязательно сбудется. Вы верите в это? - придерживая капюшон руками, девушка продолжала смотреть на небо.
Сократив расстояние между нами, я подошёл к Белле и, повернувшись к ней лицом, произнёс:
- Верю.
Девушка слегка вздрогнула. Она так была увлечена разглядыванием неба, что не услышала моего приближения. Теперь же, опустив голову, она вынуждена была констатировать факт, что мы находимся с ней очень близко. Но она не испугалась и не отшатнулась, а продолжила спрашивать. Только теперь шёпотом:
- И что же вы загадали?
Медленно и аккуратно, чтобы не спугнуть, я поднял руки и нежно обхватил её лицо, словно драгоценную чашу:
- А если я вам расскажу, оно может не исполниться, - прошептал я в ответ, неотрывно глядя в мерцающие глаза девушки.
- А вы доверьтесь мне... - Её шёпот стал совсем похож на ветерок.
Ничего не ответив, я приблизился к ней ещё плотнее и легко прикоснулся к её губам. Белла не дала мне пощёчину и не отстранилась.
Веки девушки, затрепетав, опустились, маленькие ладошки легли поверх моих рук, а губы приоткрылись, выдыхая моё имя:
- Эдвард... - и это подействовало на меня как удар молнией. Не опасаясь быть отвергнутым, я прильнул в девушке в нежном неторопливом поцелуе, наслаждаясь её вкусом и упиваясь сладким головокружением.
Тогда, на балу, обещая Белле рай на земле, я лишь глупо шутил, но оказался не так уж не прав. Только я и не подозревал, что это может быть действительно так просто: Рождественский сказочный вечер, искрящийся снег и очаровательная девушка, доверчиво прильнувшая к тебе...

Наш поцелуй продолжал, и я ни за что не хотел его прерывать, чувствуя, как головокружение, спокойствие и умиротворение поглощают меня всё сильнее.
И вдруг я почувствовал толчок в плечо.
- Ммм, - промычал я, поводя плечом, но не размыкая наших с Беллой объятий.
Толчок повторился, только теперь на порядок сильнее, а за ним сразу же ещё один.
- Да что такое?!
- Что? Эдвард? Эдвард? - лицо Беллы вдруг стало не на шутку взволнованным.
Я хотел ей ответить, но следующий толчок, сравнимый по своей силе, наверное, с ударом чемпиона по боксу, отправил меня на землю, и в этот момент меня словно подхватила неведомая сила и потащила куда-то назад и вниз. Темнота сгущалась вокруг, я слышал, как Белла кричит моё имя, но с ужасом понимал, что не могу ответить...

Распахнув глаза, я словно вынырнул на поверхность после долгого пребывания под водой и смог только прохрипеть:
- Белла...
Сначала перед глазами было совсем мутно, вокруг были лишь размытые силуэты. Постепенно картина становилась чётче, и я мог уже различить вид с холма, но он словно отдалялся от меня, и, моргнув пару раз, я понял, что вижу перед собой картину, висящую на стене. Картину, лишь изображающую сказочный вид с холма. Ничего не понимая, я закрыл глаза.
- Эдвард, как же ты нас напугал...
Я повернулся на этот голос и увидел Карлайла, сидящего рядом. Дядя выглядел неважно. Бледный и осунувшийся, с тёмными кругами под глазами, он явно не спал уже какое-то время.
- Карлайл, что случилось? Почему я здесь? Где Белла? - спросил я хрипло.
- Ты ничего не помнишь? - дядя склонился ко мне и взял за руку.
- Ну... я помню, что было последние два дня, а вот до этого... Но где же Белла? С ней всё в порядке? - пожал я плечами.
В этот момент распахнулась дверь, и кто-то вошёл в палату, помешав Карлайлу ответить.
- Добрый день, мистер Каллен, рада видеть вас в сознании. - Произнёс нежный голос.
- Белла! - радостно улыбнулся я.
- Откуда ты знаешь ее имя? - удивился дядя.
Я непонимающе посмотрел на него, потом перевёл взгляд на девушку, которая внимательно смотрела на меня. На ней была униформа медсестры, роскошные волнистые волосы были собраны в пучок... Но это была та самая Белла, моя Белла...
- Что здесь происходит? - решил я, наконец, потребовать объяснений.
- После нашей ссоры ты вышел на улицу и, видимо, нарвался на хулиганов... Тебя ударили по голове и обокрали. Эдвард, ты мог погибнуть, если бы не Изабелла. Прошёл сильный снежный шторм, и тебя почти занесло снегом в том переулке за гостиницей. Это Белла нашла тебя, лежащим в сугробе, когда шла на работу в ночную смену и с тех пор не отходит от тебя. Она спасла тебе жизнь. Это чудо.
- Да... - прошептал я, рассматривая девушку, заливающуюся таким знакомым румянцем. - Рождественское чудо. Карлайл, праздник еще не прошёл? - спросил я взволнованно и, получив утвердительный кивок дяди, продолжил: - Позвони в Нью-Йорк, отмени собрание акционеров, пусть они отметят этот день как подобает и проведут время в кругу семьи. А собрание проведём как-нибудь в следующем году...

Я тут у вас побуду смыслом жизни…

То, что нравится...

по поводу прявязонности к картине стоит пояснить, что это было обязательное условие конкурса... были заданны картины и на них надо было писать...